Траурный марш
Вас не вдохновляет.
Но если другая
Музыка не звучит,
Если путей иных не зная,
Ты, музыкой объемлемый
И все же молчишь…
Все зеленое - зеленеет,
Как бы само собой,
Без усилий.
Итак, он идет
По дороге, итак, он летит
По дороге
И пыль
Не касается
Его одежд.
По законам природы -
Законам творения
Он единственный
И незнакомый
Искусству полому
И ремесла
Сапожника он не знает, увы!
Это Вселенная
Перед ним,
Где Лобачевский
И Эйнштейн
Пересекаются с Евклидом,
Где луг зеленого творения
Нас любит
В нашей неразумени.
И голосами
Неосенними
Зовет грядущее
Потрогать
И молока,
Горчащего слегка,
Попить,
Сдувая пену теплую.
И вишня
В этот миг призывно
Глядела черными очами,
Нас призывая заменить
То, что назвали мы
Речами.
Так слепяще-белый ворон
Оказывал свой белый норов.
И опускался он на пашни,
И думал, ногу поджимая,
И виделся в поступи отважной
Вдали, как будто поджидая,
На опоздавших на столетье
Очами черными взирая.
И травинку взявши в клюв,
Наиграл концерт для фортепьяно
Скрябина А. Н.
Он путь держал скорей к Востоку,
Где горы высились
Верблюдом,
Где мир дрожал
Живым истоком
И где иначе
Пели люди,
Где буквы Х и М
Сходились в битве
И Б искало путь не зла…
Так слепяще белый ворон
Оказывал свой белый норов.
Пока мяукали здесь кошки,
За хвост поймать его хотя,
И пять иль шесть ворон из стаи
Покрасились скорее в белый цвет,
Чтобы тем самым взять приоритет,
Он дул в травинку, намекая,
Что за семь бед один ответ,
Предчувствуя, что
Почва созревает.
Он поводил глазами,
Не говоря, что никогда,
А понимая, что навеки.
И, плюнув косточкой от вишни,
И постигая грусть букашки
Смотрел он очесами Вишну,
Воробушкам отдав сухие крошки.
Весной он к северу тепло
Елене матовой приносит,
Лицо напоминает, что светло
И снисхождения не просит.
Мир может хрустнуть вдруг на сгибе
И слово легко войной оскорбить,
Решительно он равенство поставит -
Творить-любить.
Когда ему:
- На в лоб, болван! -
Почтительнейше произносят.
……………
………………
……
………………
……
Симметрия начала и конца,
Как будто неоконченность стихии,
И чтимый прочно за отца,
Он попадает вдруг в витии.
А его уже на другом
Берегу
Ожидают нетерпеливо
И лодка
Направляется сюда.
Вот носом в берег ткнулась,
Но пока
Он сесть в нее забыл.
Он увлекается
Внезапным взлетом вверх,
Паденьем вниз.
Воздух сечет крылом
И, опершись о воздух,
Летит на юг,
Где зиму зимовать,
Как будто бы не замечая
Явно, что поле
Там внизу
Покрыто черным вороньем.
И вишни
Вытек глаз.
Но белый ворон отряхнулся
Арбуз разрезал астраханский
И в небо сразу устремил
Свой глаз и птичий и тарханский.
Он замечал движенье там:
Пониже птицы, выше тучи.
Он словно тайны прошептал
И зоем отозвались кручи.
И лебеда пала в ноги.
Лопух закрыл свой взор листом.
Тяжелые воспряли боги,
Чтоб раптом умереть потом.
И вишня цвет свой потеряла,
Чтоб завязь дать,
И как дитя
Листвой зеленою играла
И кожей нежною светя.
Перекрывая дикий зной,
Иссушающую жажду,
Выдохнул как будто зой:
- Жа-жду! Жа-жду! Жа-жду!
На окраине разверстой ночи
Светилась точка,
Отдаляясь.
Чиркнул спичкой
И обжег пальцы.
Так слепяще-белый ворон
Оказывал свой белый норов.
Из пункта Б к пункту Х
Шел человек,
Не теряя из виду
Пространство точки на часах
На опоздавших на столетье
Горела вишня
Черными очами
И выпь вопила
Черными ночами
В сухих болотах новгородских.
Другие же за благо
Посчитали
Придти с обратной стороны.
Как нежной матери сыны,
Которая их била больно,
Они сказали, что довольно,
Они ушли, остались сны.
Как мамонты вмерзают
В лед
И муха тонет в янтаре.
Полетом в космос называя
Вращение
В пустом сосуде,
Зачем ошиблись мы, не зная,
Что в нас живут иные люди?
Зато
Небесных пахари миров,
Троянских не приняв даров,
Внутри себя растили космос
И звездный наклонился колос.
Так оказывал свой норов
Белый ворон.
Закрыв глаза, он созерцал
Внутри себя моря и страны
И книгу вечности листал -
Она из камня и металла.
Каких-то крохотных примет
Ему хватало.
Другие же за благо
Посчитали.
На веки их не сели звезды,
Входили дважды
В ту же воду,
Которая цвела
И тина мутная всплыла…
Меж тем шел по дороге
Гуль-мулла,
Читал пески
И черноземы,
Сосны стремительную высь,
Единственный
И незнакомый,
Не разумеющий: "Вернись!"
И слоем почвы плодородным…
