В 1911 году поэт приступает к поэме о старой Астрахани "Хаджи-Тархан" - переломной вехе всего своего творчества. Она знаменует его поворот к Азии, Востоку.

                      Где Волга прянула стрелою
                      На хохот моря молодого,
                      Гора Богдо своей чертою
                      Темнеет взору рыболова.
                      . . . . . . . . . . . .
                      Темнеет степь; вдали хурул
                      Чернеет тёмной своей кровлей,
                      И город спит, и мир заснул,
                      Устав разгулом и торговлей.

                      Как веет миром и язычеством
                      От этих дремлющих степей…

"Язычеством" - да, но не "миром". История Астрахани - вечно бурлящий "стрежень", порождающий мятежи, войны, нашествия. В черновой рукописи статьи "Памятники" Хлебников советовал "в Астрахани поставить памятник Волынскому, Пугачеву, Разину - борцам за русскую свободу".

Уникальность Астрахани поэт видел в том, что она соединила "три мира - арийский, индийский и каспийский, треугольник Христа, Магомета и Будды"⁴. Только в ней он мог изучить такое множество вероучений, культовых обрядов, национальных обычаев, легенд и всё это отразить в своём творчестве. Вспомним индийский "обряд свадьбы двух рек" ("Есир"), ритуальный древнеиндийский танец ("Смугла, черна дочь храма"), пролитие "жертвенной водки в священную чашу" ("Есир") и другое. Астрахань постоянно подпитывала азийские пласты его творчества.
В 1912 году в Астрахань возвращаются родители Велимира, и в течение шести лет он ежегодно их навещает. Его срастание с "городом предков" проходит мучительно (как правило, остаются швы: "Я здесь в мешке четырёх стен"⁵, "Астрахань скучна, так как я в ней чужой"⁶, "… она вращается кругом воблы и притворяется, что читает книги"⁷, "это только хитрый торгашеский город"⁸).
Но и здесь срабатывает хлебниковский "чёт и нечет": "И всё-таки я люблю. Астрахань и прощаю её равнодушие ко мне и жару"⁹, "Зато ночью город был прекрасен…"¹⁰, "Небо Лебедии сияло своими зеленоватыми звёздами"¹¹, "Что я изучил: Звери. Азбука. Числа […]. Времена года. Ночи в Персии. Ночи в Астрахани"¹². "Что я изучил" - одна из последних дневниковых записей поэта, где он подводит итог всему прожитому, обозначив его главные вехи. Последней, завершающей вехой стоят "Ночи в Астрахани". Справедливости ради, заметим, что без любви к Астрахани не было бы ни поэмы "Хаджи-Тархан", ни повести "Есир", ни рассказов "Охотник Уса-Гали" и "Николай", ни многого другого.

В последние годы жизни у поэта обострился интерес к "живой" астраханской истории. Зимой 1917-18 гг. он становится очевидцем борьбы за политическую власть в Астрахани: "Это борются казаки и "нехорошие люди" - большаки"¹³. Чтобы не допустить казаков к крепости, большевики подожгли два близлежащих квартала. Горел русский гостиный двор, горел магазин братьев Гантшер, самый богатый в Поволжье, горела мужская гимназия, которую блестяще окончил в 15 лет Алексей Хлебников, дед поэта, горела Входоиерусалимская церковь. Это трагическое время Хлебников запечатлел в очерке "Никто не будет отрицать того…"

В свой последний приезд в Астрахань (август 1918 - март 1919 гг.) поэт впервые в жизни поступает на службу штатным сотрудником "Красного воина" - армейской малотиражки. Но… "из гениального поэта не выходило газетчика, - жалуется редактор С. Буданцев, - а выходили печальные курьёзы, и за одну его заметку я едва не угодил под суд"¹⁴. После этого Хлебникова переключили на хронику культурной и просветительской жизни Астрахани: "Открытие народного университета", "Открытие художественной галереи", "Астраханская Джиоконда". Кроме того, он опубликовал в "Красном воине" стихотворения "Воля всем", "Жизнь", автобиографический рассказ "Октябрь на Неве" и некоторое другое.

В сентябре 1918 года поэты Велимир Хлебников и Рюрик Ивнев едут в дельту Волги вместе с экспедицией, целью которой был выбор места под заповедник. Во время этой поездки Хлебников продиктовал Ивневу свои декларации "Индо-русский союз" и "Азосоюз", где развивал уже ранее высказанную мысль: "обратить Азию в единый духовный остров"¹⁵.

Весной 1919 года поэт навсегда покидает Астрахань.

В юбилейном 1985 году (столетие со дня рождения поэта) о нём заговорили "всем миром": по-русски, по-польски, по-чешски, по-английски, по-немецки, по-фински, по-итальянски. В Стокгольме, Амстердаме, Ювяскуля (Финляндия). Санкт-Петербурге, Москве, Астрахани прошли международные хлебниковские чтения. По их следам вышли сборники научных трудов о поэте, переводы его произведений, диссертации, монографии.
Широко, всенародно праздновался юбилей поэта в Астрахани. С тех пор в ней прошло восемь международных хлебниковских чтений, открылся Дом-музей Велимира Хлебникова, появилась улица его имени. Давайте же пройдём и по ней, и по другим старым астраханским улочкам, этим Персидским, Агабабовским, Агарянским, Исадным, по давно минувшим следам этого удивительного человека - учёного, провидца, "очарованного странника русской поэзии".
Начнём с Петропавловской, а ныне так называемой площади Шаумяна. Так называемой, ибо площади, исчезнувшей под застройками, в сущности, не осталось. А была… и было здание Адмиралтейства, и Петропавловская церковь, где из поколения в поколение крестили, венчали, отпевали всех Хлебниковых. Сохранись архив этой церкви, а не его жалкие крохи, мы знали бы родословную Велимира до мелочей. Неподалёку от Петропавловской площади (ныне на ул. Шаумяна, 20) и теперь стоит двухэтажный деревянный дом, с причудливой резьбой по фасаду. Он хорошо сохранился и радует глаз на фоне противостоящих безликих "хрущоб".

Это сюда, в дом Куликова, в конце 1912 года, Владимир Алексеевич Хлебников (отец поэта) переезжает со всей семьёй после 30-летнего отрыва от Астрахани. Сюда же в ноябре 1912 года в гости к родителям приезжает Велимир, предварив свой приезд шутливо-серьёзной открыткой:
      "Астрахань, Петропавловская пл. д. Куликова. Тени Виктора Владимировича Хлебникова.
      Извещаю госпожу мою тень о прибытии её собственника в взыскуемый град. Как её здоровье? Всё так же ли ссорится она по примеру господина с коренными обитателями? И т.д.
               Господин Тени".

С востока (со стороны тюремного замка) Петропавловская площадь переходит в Александровский бульвар, где есть ещё одна достопримечательность: двухэтажный каменный дом, в котором, основанное в 1874 году, размещалось "Петровское общество исследователей Астраханского края". Петровским оно называлось в честь пребывания в Астрахани Петра I. С 1914 года председателем Петровского общества становится В.А. Хлебников.

Примечательно, что рядом со зданием Петровского общества стояли два каменных дома (ныне не сохранившиеся). Дом № 8 по Александровскому бульвару, о 10-ти окнах, принадлежал деду поэта, Алексею Ивановичу Хлебникову¹⁶ (по описи 1886 года), а позже перешёл к его наследникам: Евгению, Лаврентию и Владимиру - по описи 1905 года. В "Жизнеописании гр. Хлебникова Владимира Алексеевича"¹⁷ говорится: "Отец имел в г. Астрахани каменный, о двух этажах дом, доставшийся после смерти отца и матери 4 наследникам и проданный ими всего за восемь тысяч руб. в 1906 г." Более чётко этот дом смотрится на фото 1926 года. Он случайно попал в объектив во время футбольного матча "Астрахань - Сталинград".

А соседний дом (Александровский бульвар, 10) - тоже каменный и двухэтажный - принадлежал Аристарху Гавриловичу Хлебникову (двоюродному дяде поэта), а позже перешёл к Борису Лаврентьевичу Хлебникову. Этот дом тоже не сохранился. Сейчас на месте домов №№ 8 и 10, принадлежавших Хлебниковым, стоит дом послевоенной постройки, с мемориальной доской, гласящей, что здесь проживал известный астраханский писатель Александр Черненко.

Теперь свернём за угол, на Канаву. Пройдём по мосту, по улочке, ведущей к татарской мечети, и вспомним:

                      Мечеть и храм несёт низина
                      И видит скорбь в уделе нашем.
                      Красив и дик зов муэдзина,
                      Зовёт народы к новым кашам.

                                (В. Хлебников. "Хаджи-Тархан")

Мы стоим у Белой мечети, неподалёку от храма Иоанна Златоуста ("Мечеть и храм несёт низина"). Этот живописный уголок старой Астрахани - живая иллюстрация к хлебниковским строкам. Некоторые образы "Хаджи-Тархана" Хлебников запечатлел с фотографической точностью.

А напротив, через Канаву, стоит двухэтажный каменный дом А.Н. Бекунова, верхний этаж которого снимала семья Лаврентия Алексеевича Хлебникова (дяди поэта). Велимир был в дружеских отношениях с Катей, его младшей дочерью. Уже в старости, много испытав и пережив, Екатерина Лаврентьевна Хлебникова оставит скупые строчки воспоминаний о своём двоюродном брате:
"С Велимиром встречались на всех больших праздниках. Человеком он был замкнутым, необщительным, говорил мало. Я даже не знала, что он пишет стихи. Однажды на Рождество он говорил что-то о том, что математическим путём пришёл к выводу о предстоящей войне, но серьёзно к нему никто не прислушивался. Бытовало мнение среди молодёжи, что он страшный чудак […]. Велимир бывал в нашей семье, в то время как другие дети - Александр, Вера, Екатерина - никогда не приходили".¹⁸

От татарской мечети перейдём на улицу Кирова, к дому № 51. В нём раньше и находился Николаевский детский приют для девочек, построенный на средства Павла Николаевича Хлебникова. При приюте была домовая церковь. Почти ежемесячно П.Н. Хлебников, директор приюта, покупал на свои средства для детей сахар, чай, учебные пособия, валенки, ватные пальто.

Чуть дальше, на Агабабовской улице (ныне Гилянская, 24) в бывшем доме Штылько, в сентябре 1918 года начнёт издаваться малотиражная армейская газета "Красный воин". Хлебников сотрудничал в ней с осени 1918 по весну 1919 года.¹⁹

Перейдём на бывшую Белгородскую улицу, где в великолепном старинном особняке (ныне ул. Ленина, 2) проживали Харлампий Николаевич Хлебников, губернский предводитель дворянства, и его брат Павел Николаевич, о которых мы уже рассказали. А теперь речь пойдёт о последнем владельце этого дома.

Ныне в фамильном доме Хлебниковых (а позже Печёнкиных) находится поликлиника имени Пирогова. В нём лечат, исцеляют людей. И уже никто не помнит о давней трагедии, разыгравшейся в его стенах.

Вместе с Рюриком Ивневым Велимир Хлебников присутствовал 26 ноября 1918 года на открытии народной школы при краевом университете. Открытие проходило в роскошном старинном особняке на Большой Демидовской улице (ныне ул. Свердлова, 37). Ивнев как представитель наркома Луначарского произнёс небольшую речь, а Хлебников откликнулся на это событие заметкой "Открытие народного университета", в которой писал: "Пусть все, кто видел храм науки в узкую щель, войдёт в его широко распахнутые двери".

На этой же улице находится бывший дом Полякова (ныне ул. Свердлова, 53), где родители поэта проживали с 1914 по 1931 годы. Рюрик Ивнев оставил выразительное описание этой квартиры: "Здесь не было ни этажерок, ни салфеток, ни оленьих рогов, ни ширмочек, ни олеографий, ни горшков с фикусами… Здесь была какая-то особенная тишина, точно комната была вырвана из города и переброшена в безлюдную пустыню…"²¹

Эта "особенная", а ныне музейная тишина охватывает каждого, кто входит в эту квартиру. Теперь здесь музей поэта Велимира Хлебникова.

И ещё один дом на бывшей Большой Демидовской привлекает наше внимание. Это здание бывшего окружного суда (ныне ул. Свердлова, 67), того самого, где собирались гласные думы "пополоскать клювы в воде думских речей".²²

А в конце января 1919 года в его двери вошёл… поэт Велимир Хлебников. Что же привело его в это здание, где в ту пору располагался Отдел внутреннего управления Астраханского губисполкома? В "Известиях Отдела…" (сдвоенные 6-й и 7-й номера от 16 февраля 1919 года) в приказе "Отдела…" за № 38 от 1 февраля 1919 года мы узнаём: "Назначается на должность 2-го секретаря инструкторского подотдела Отдела внутреннего управления гр. В.В. Хлебников с 13 января 1919 года". А в приказе № 39 (также от 1 февраля 1919 года) сообщается: "Увольняется со службы за несоответствие должности […] с 29 января 1919 года"
Чего и следовало ожидать…²³

Отсюда - рукой подать до бывшего дома Вихмана на бывшей Крестовоздвиженской улице (ныне ул. Наташи Качуевской, 6). В 1913-1914 годах в этом двухэтажном каменном особняке "Хлебниковы жили на втором этаже, и вся обширная застеклённая галерея была заставлена чучелами птиц и животных - обитателей понизового края. Здесь же стоял большой стол, за которым пили чай. За этим же столом поздно ночью писал свои статьи и стихи Велимир Хлебников".²⁴
В честь 90-летия со дня рождения поэта на этом доме была установлена мемориальная доска.

Здесь же, на бывшей Крестовоздвиженской, стоит двухэтажный деревянный дом со старинными ставнями. Велимир в нём часто бывал, навещая не только проживавшего в нём двоюродного брата Бориса Лаврентьевича Хлебникова, но и знакомого юриста Д.М. Ельницкого, которому он подписал дарственный экземпляр своей поэмы "Игра в аду" с иллюстрациями Натальи Гончаровой:

Пройдём за реку Кутум, к сохранившемуся до наших дней двухэтажному деревянному дому (ныне ул. Коммунистическая, 26), которым некогда владел купец Г.В. Тетюшинов. Не дом, а резная сказка! Но сейчас нас интересует другое: по утверждению М.А. Бурцевой, в этом доме Хлебников встречался с её будущим мужем Иеронимом Лабунским.²⁵ Уточним: не исключено, что встречался. Но, прежде всего: кто такой Лабунский?

Иероним Константинович Лабунский (1904-1977) - работник печати. С 1921 года работал заведующим отделом АстРОСТА, а позже сотрудничал в губернской газете "Коммунист". Возможность его знакомства и встреч с Велимиром Хлебниковым кажется нам маловероятной. К тому времени, когда поэт навсегда покинул Астрахань (март 1919 года), Иерониму было лишь 14 лет. Скорее всего, о Велимире он узнает от Веры Хлебниковой, когда станет сотрудничать с нею в газете "Коммунист". Тогда-то он и сделается пылким поклонником Хлебникова.
Его "Записки о Велимире Хлебникове", написанные в двадцатилетнем возрасте, несмотря на излишнюю пылкость и юношеский максимализм, поражают зрелостью суждений и редкой художественной красотой. Перешагнув через восемь десятилетий, они и сейчас читаются с неослабевающим интересом.²⁶
К сказанному добавим, что юный Лабунский был страстно влюблён в Веру Хлебникову и, с детства поражённый глухотой, раскрывал свои чувства к ней в пламенных письмах, стихах, поэмах.
Позже он переедет в Москву, где со временем возглавит Всесоюзное общество глухих.

Неподалёку отсюда - бывший Каховский переулок, а теперь - улица Хлебникова. Глянешь на табличку - и испытаешь двойное чувство: горько-радостное. Горькое потому, что власть предержащие не расщедрились, подарив Хлебникову глухой переулок. Лучшим сынам нужно дарить лучшие улицы. Радостное потому, что это всё же случилось. И вот мы идём улицей Хлебникова в том самом городе, который поэт называл "городом предков".